Муравьёв-Амурский

Муравьёв-Амурский Николай Николаевич — генерал-губернатор Восточной Сибири. Его стараниями с 1858 года территории по левому берегу всего Амура до самого устья стали принадлежать России.

Познавательный проект «СТТ Марин Сервис»

Дальнем Востоке

Первые на

Сын высшего гражданского сановника, статс-секретаря и управляющего Собственной Его Величества канцелярией Николая Назарьевича Муравьёва и дочери помещика Екатерины Николаевны Мордвиновой, Николай родился в Санкт-Петербурге в 1809 году. С детства и всю последующую жизнь был очень дружен с младшим братом Валерианом.

По распоряжению императора Александра I оба сына Николая Назарьевича Муравьёва были зачислены в Пажеский корпус. В 1827 году Николай Муравьёв окончил это престижное заведение с золотой медалью первым по списку, за что имя его было выбито в мраморе как пример будущим кадетам.

Пажеский Его Императорского Величества корпус — самое элитное учебное заведение Императорской России. Право просить о зачислении малолетних сыновей в пажи было предоставлено исключительно лицам высших классов общества. Поскольку Н. Н. Муравьёв имел высший класс табели о рангах, его сыновьям открывались дороги к высшим гражданским, придворным или военным должностям. Младший сын Валериан Николаевич впоследствии стал губернатором Ярославкой, затем Костромской, потом Олонецкой губерний. Старшему досталась более сложная и интересная судьба.

Будучи уже в старших классах Пажеского корпуса, Николай Муравьёв был произведён в придворный чин камер-пажа, что являлось большой честью и привилегией. На это могли рассчитывать только лучшие из лучших, отличившиеся в учёбе, поведении и воспитании, а также свободно владеющие иностранными языками. Камер-паж Муравьёв назначен был к великой княгине Елене Павловне, юной жене Михаила Павловича, младшего брата Александра I. Много позже она способствовала назначению Муравьёва генерал-губернатором Восточной Сибири.

17-летний прапорщик Муравьёв был распределён в любимый императором Николаем I лейб-гвардии Финляндский полк. А уже в апреле следующего 1828 года началась Русско-Турецкая война, и Муравьёв в составе Гвардейского корпуса под командованием младшего брата императора великого князя Михаила Павловича двинулся через Румынию в Болгарию. К началу лета российские войска приблизились к Варне. На помощь гарнизону Варны шла турецкая армия, необходимо было её остановить. Эту миссию выполнил лейб-гвардии Финляндский полк. Варна капитулировала 29 сентября. За взятие варненских редутов Муравьёв получил чин подпоручика.

Но затем русской армии пришлось отступать. Николай I, сберегая гвардию, вывел её с передовой. Но Муравьёв остался адъютантом командира 19-й пехотной дивизии генерал-лейтенанта Е. А. Головина, который определил Муравьёва заниматься вопросами гражданского управления Варны.

В феврале 1829 года Муравьёв участвовал в десанте в Бургасском заливе. За личную храбрость получил благодарность командующего эскадрой адмирала Кумани.

Весной того же года проявил бесстрашие в боях с турками: «…причём во время взятия последнего редута он, Муравьёв, был из числа первых, бросившихся в ров и взошедших на вал, за что по представлению моему награждён орденом Святой Анны третьей степени с бантом».

За год участия в боевых действиях 20-летний Муравьёв получил два чина и стал поручиком.

Победный для России Адрианопольский мир с Османской империей был подписан 2 сентября 1829 года.

Опыт этой войны, как боевой, так и управленческий впоследствии весьма пригодится Н. Н. Муравьёву. А с Е. А. Головиным они будут совершать большие дела ещё более двадцати лет.

По итогам Русско-турецкой войны Россия получила кроме огромной контрибуции стратегическую дельту Дуная и бо́льшую часть восточного побережья Чёрного моря, включая города Анапа, Суджук-кале (будущий Новороссийск), Сухум, важнейший порт Поти.

Через несколько лет Н. Н. Муравьёву придётся участвовать в Кавказской войне именно на этом побережье в районе Сочи.

Муравьёв вернулся в Петербург вместе со своим начальником Головиным, но вскоре был освобождён от исполнения служебных обязанностей из-за лихорадки, которой заболел ещё в Варне. Однако отдых от службы был недолгим. В ноябре 1829 года началось антироссийское восстание в Польше.

По результатам разгрома наполеоновских армий Россия как победительница получила большую часть Варшавского герцогства, которое стало автономным Царством Польским в составе России. Император Александр I широким жестом предоставил новым подданным небывалые демократические права: собственную, наиболее либеральную конституцию, свою валюту, свои, польские вооружённые силы, университет и развитие образования… Поляки получили столько прав, сколько не было ни у кого из подданных Российской империи, им гарантировалась неприкосновенность личности, свобода слова и печати.

«Доброта хуже воровства…» — поляки восстали, как только на границах Царства Польского осталось мало русских войск.

Это был не просто разгон недовольных, это была серьёзная и долгая война с участием огромных военных сил (в общей сложности 150 тысяч с польской стороны и 200 тысяч со стороны России). Польскими армиями командовали генералы, воевавшие в рядах армии Наполеона, да и многие солдаты имели тот же опыт. За год военных действий погибло и умерло от ран 40 тысяч поляков и 23 тысячи русских военных.

Прапорщик Муравьёв воевал уже в качестве командира. Ему пришлось бывать в дальних кавалерийских рейдах и в глубокой многодневной разведке, несколько недель он участвовал в сражениях под Варшавой, где получил контузию ноги. Затем Муравьёв был направлен вести переговоры с непримиримым командиром повстанцев Ромарио, и этот опыт пошёл в копилку навыков будущего дипломата. После Муравьёв принимал самое активное участие в нескольких сражениях, в том числе в лобовой кавалерийской атаке в казачьей лаве, во взятии первоклассной крепости Модлин. Все поручения Головина Муравьёв выполнял толково и с пользой для дела.

В 1832 году Н. Н. Муравьёв прибыл в Петербург, где был награждён: за ревностную службу — орденом Святого Владимира с бантом, за победу при Рахове — золотой шпагой, за военные достоинства — только что учреждённым орденом Белого Орла.

Немного подлечившись, Муравьёв отбыл в Польшу адъютантом к Головину. Но проблемы со здоровьем и сложные финансовые дела семьи принудили уже штабс-капитана Муравьёва уйти в отставку в феврале 1833 года.

Поселившись в имении отца Стоклишки Виленской губернии, Николай Муравьёв принялся налаживать хозяйство. Но это дело отважному офицеру не далось — за четыре года, кроме чувства безысходной тоски, никаких весомых результатов Муравьёв не получил. Он готов был на любую службу, лишь бы не заниматься хозяйственными делами в имении. В 1837 году ему дали чиновничью должность при Варшавском военном губернаторе Е. А. Головине.

Но в ноябре 1837 года Головина назначают на должность командира Отдельного Кавказского корпуса и главноуправляющего гражданской частью и пограничных дел в Грузии, Армении и Кавказской области. Муравьёв немедленно подаёт прошение, и в апреле 1838 года назначается к генералу Головину для особых поручений в чине майора.

Кавказская война — самая длинная война в истории России, военные действия Русской императорской армии в 1817—1864 годах по присоединению к Российской империи Северного Кавказа и борьбы с Северо-Кавказским имаматом.

В начале XIX века в состав Российской империи вошли грузинские Картли-Кахетинское и Имеретинское царства, а также некоторые Закавказские ханства. Однако между приобретёнными землями и Россией лежали земли независимых северокавказских народов, преимущественно исповедующих ислам. Борьба с набеговой системой горцев стала одной из важных задач российской политики на Кавказе. Многие горские народы северных склонов Главного Кавказского хребта оказали ожесточённое сопротивление.

Основные районы военных действий — Северо-Западный (Черкесия) и Северо-Восточный (Дагестан, Чечня) Кавказ. Периодически вооружённые столкновения между горцами и русскими войсками происходили на территории Закавказья, Кабарды. После усмирения Большой Кабарды в 1825 году главными противниками российских войск выступили адыги Черноморского побережья и Прикубанья, а на востоке — горцы, объединившиеся в военно-теократическое исламское государство Северо-Кавказский имамат, который возглавил Шамиль. На этом этапе Кавказская война переплелась с Русско-персидской (1826—1828) и Русско-турецкой (1828—1829) войнами, окончившимися победой России.

С середины 1830-х годов конфликт обострился в связи с возникновением в Дагестане и в Чечне религиозно-политического движения под флагом газавата, которое получило моральную и военную поддержку Османской империи и Великобритании. Сопротивление горцев Чечни и Дагестана было сломлено в 1859 году, когда взяли в плен имама Шамиля. Война же с адыгскими племенами Западного Кавказа продолжалась до 1864 года и закончилась массовым исходом большей части адыгов и абазин в Османскую империю, оставшееся небольшое их количество было переселено на равнинные земли Прикубанья.

Муравьёв попал на Кавказ в один из самых острых периодов Кавказской войны. В течение года экспедиционный корпус, в котором воевал Николай Муравьёв, прошёл с боями от реки Сочи до Дагестана. Муравьёв выполнял особые поручения: именно ему было доверено дипломатично принимать «изъявления покорности» от побеждённых племён тебердинцев. За успехи в этом деле Муравьёв получил звание подполковника.

В следующем 1839 году Муравьёв в составе отряда Головина завоёвывал Дагестан. Здесь он отличился умением вести переговоры с горцами. Его ум, воспитанность, тактичность и предыдущий опыт часто приносили положительные последствия. За результативные переговоры Муравьёв получил орден Святой Анны второй степени.

Но дипломатия далеко не всегда давала плоды. Непримиримость горцев базировалась не только на фанатизме, но и на материальной и информационной поддержке англичан — какая же война России обходилась без «помощи» Англии?!

Летом 1839 года отряд Отдельного Кавказского корпуса под командованием генерал-лейтенанта Граббе блокировал ставку имама Шамиля в ауле Ахульго, на горном плато в Дагестане. После нескольких жестоких штурмов 22 августа крепость была взята. Правда, Шамилю удалось бежать.

Муравьёв во время одного из промежуточных ожесточённых штурмов 16 июля был тяжело ранен в руку. Впоследствии он так и не смог полностью восстановить двигательную способность правой руки. За этот бой Муравьёв был награждён коронами к орденам Станислава и Анны и ему было объявлено «монаршее благоволение».

Муравьёв был отправлен на лечение в Тифлис, откуда писал брату, что он больше думает о пользе службы, чем о своей жизни. И в этом заключался источник всех успешных деяний Николая Николаевича Муравьёва на благо России — как уже совершённых, так и будущих.

В 1840 году Н. Н. Муравьёв назначен командиром Второго отделения Черноморской линии с производством в чин полковника. В его подчинении была Абхазия с девятью крепостями и укреплениями.

Черноморская береговая линия — ряд российских укреплений (крепостей, фортов и шанцев) вдоль восточного берега Чёрного моря между Анапой и границей с Османской империей. Линия была возведена, чтобы отрезать черкесам возможность получать контрабандой продовольствие, оружие и военные припасы из-за границы — от Англии и Османской империи, а также торговать невольниками. Возведена в 1830-е годы. Демонтирована в 1854 году.

Строительство линии положило начало будущим городам Черноморского побережья России: Новороссийску, Геленджику, Сочи, Гаграм и другим. Линия являлась заслоном и для иностранных агентов, среди которых, кроме англичан были поляки, венгры и прочие вечные враги России. Деньги и суда предоставляли им Англия и Австрия.

Сильнейшим врагом на этом участке было черкесское племя убыхов, которое даже среди самих черкесов славилось храбростью. Муравьёв разработал свою тактику борьбы с ними: постройкой новых укреплений, глубокими рейдами в земли противника и переманиванием с помощью тонкой дипломатии на свою сторону союзных убыхам племён. В результате в июне 1841 года убыхи согласились присягнуть русскому царю. Авторитет Муравьёва значительно вырос. Ему было присвоено звание генерал-майора. И было ему тогда 32 года.
Конечно, на этом горцы не прекратили сопротивление, они снова и снова пытались вернуть в битве опозоренную честь и изгнать русских. Было ещё много боёв, солдаты и офицеры, да и сам генерал жестоко страдали от лихорадки в сыром климате побережья. И всё-таки Муравьёву удалость полностью изгнать горцев из долины Сочи.

После отпуска и лечения в Петербурге Муравьёв ещё два года командовал своим участком Черноморской линии и его успехи были гораздо значительнее, чем на других участках большой Кавказской войны. Вероятно, это удалось потому, что его девизом было: «Всё на пользу!».

В 1844 году Муравьёв покинул Кавказ, совершенно изнурённый бестолковым управлением нового командующего Нейдгардта, который заменил любимого Муравьёвым Головина.

Обострившиеся болезни заставили Муравьёва отправиться на лечение в Европу, которая, впрочем, ему не понравилась и быстро надоела. Случилось там одно интересное обстоятельство — Муравьёв познакомился с мадемуазель Катрин де Ришемон, которая крепко запала в сердце.

17 января 1847 года Николай Муравьёв обвенчался с Катрин, которая, приняв православие, стала именоваться Екатериной Николаевной Муравьёвой. К этому времени сам Муравьёв стал исправляющим должность тульского военного и гражданского губернатора.

Дотошная ревизия Тульской губернии выявила множество значительных недостатков, для исправления которых новый губернатор запланировал серьёзные меры. Вместе с прогрессивными помещиками он подал обращение государю об освобождении крестьян, став в этом деле первым среди губернаторов.

Николай I отметил Муравьёва как «либерала и демократа», но это не приуменьшило авторитет Муравьёва в глазах императора, который в сентябре 1847 года назначил Муравьёва исправляющим должность генерал-губернатора Восточной Сибири. Эта должность была гораздо ответственнее и интереснее тульского губернаторства, тем более что целью Муравьёва негласно предписывалось создание Дальневосточной береговой линии укреплений по опыту Черноморской линии, а также укрепление границы с Китаем. Муравьёв оказался на своём месте: «Таким образом исполнились все мои живейшие желания: я на поприще огромном и вдали от всех интриг и пересуд вашего общества и света…»

Прежде чем приступить к обязанностям, новый губернатор провёл четыре месяца в Петербурге, где изучал литературу и документы по Восточной Сибири, встречался с министрами и людьми, знающими проблемы региона.
Познакомился Муравьёв и с Геннадием Невельским, только что назначенным капитаном транспорта «Байкал» и буквально бредившим исследованием Амура. Это знакомство в скором времени пойдет на пользу обоим.

Самое важное: император настолько доверял Муравьёву, что дал ему исключительное право докладывать «в собственные Его Величества руки», минуя канцелярию. Муравьёв тем самым обрёл немало врагов среди высокопоставленных чиновников, зато получил относительную независимость от них.

В конце февраля 1848 года Муравьёв прибыл в своё губернаторство и приступил к делам. Несмотря на несметные богатства, Сибирь не давала прибыли государству — всё разворовывалось. Это было важнейшей проблемой, и Муравьёв по-боевому решил её: крупных торговцев, державших высокие цены на хлеб, отправил в солдаты, хлебных спекулянтов помельче выпорол и посадил в тюрьму, выгнал с должностей полицмейстера и чиновника, ведавшего золотыми приисками…

Новый губернатор перетряхивал все доходные отрасли, включая винокурение и соляные промыслы, разрывая налаженные десятилетиями денежные потоки мимо казны в частные карманы, в том числе и в Петербургские. Кому это могло понравиться? Да к тому же Муравьёв значительно облегчил положение ссыльных декабристов. Конечно, в Петербург полетели доносы, которые, впрочем, успеха не имели. В апреле 1849 года Николай I произвёл Муравьёва в генерал-лейтенанты.

15 мая Муравьёв отправился инспектировать дальние окраины губернаторства. С ним поехала жена Екатерина Николаевна.

Муравьёвы по-настоящему любили друг друга и старались не расставаться. В той экспедиции на Камчатку Екатерина, проехав по бездорожью в седле первые 25 вёрст, поняла, что дальше ехать не может и расплакалась. Муравьёв хотел отправить её обратно, но она не пожелала оставить супруга и продолжила поездку. Тогда восхищённый Муравьёв назвал поступок жены героическим.

За 14 лет службы в Восточной Сибири Муравьев провёл в своём доме в Иркутске всего два с половиной года. И Екатерина почти всегда ездила с мужем. Приходилось передвигаться на оленях, на лошадях, на собачьих упряжках, на лодках и плотах, и поездки эти были зачастую весьма длительны и опасны.

В конце концов, лишения сказались на здоровье Екатерины Николаевны, и ей пришлось уехать во Францию. Муравьёв подал в отставку, чтобы не расставаться с супругой, но отставка не была принята, пока он не закончил важнейшее дело установления границы по Амуру. Лишь после этого Муравьёвы счастливо воссоединились.

На открытом в 1891 году в Хабаровске памятнике Муравьёву-Амурскому были закреплены пять бронзовых памятных досок с перечислением российских офицеров и гражданских лиц, принявших активное участие в присоединении к России Приамурья. На одной из досок имя Екатерины Николаевны Муравьёвой — верной жены и бесстрашной помощницы губернатора.

Из Иркутска доехали до Качугской пристани на Лене, затем по реке до Якутска, оттуда тысячу вёрст верхом до Охотска, которого достигли 25 июня. 4 июля на транспорте «Иртыш» вышли в море и 25 июля прибыли в Петропавловский порт. Здесь Муравьёв осмотрел окрестности бухты и наметил места дислокации будущих батарей. Эти батареи в скором времени сыграют важную роль в обороне города.

Муравьёв стал первым губернатором, посетившим Камчатку. С попутным судном он направил в Петербург свои соображения по переорганизации дальневосточных территорий. На Камчатку он просил назначить военным губернатором капитана 1 ранга Василия Степановича Завойко. О самом же Петропавловске Муравьёв писал: «Я много видел портов в России и Европе, но ничего подобного Авачинской бухте не встречал; Англии стоит сделать умышленно двухнедельный разрыв с Россией, чтобы завладеть ею и потом заключить мир, но уже Авачинской губы она нам не отдаст…»

В Петропавловске Муравьёв надеялся встретиться с командиром «Байкала» Г. И. Невельским, но судно ушло в сторону Амура без официального позволения. Муравьёв отправился в Аян, чтобы проинспектировать порт и сравнить с Охотском. Там же он ожидал выяснить итоги экспедиции Невельского — его весьма волновал вопрос мореплавания в устье Амура. Но в Аяне «Байкала» не было. Его уже считали погибшим в штормовом Охотском море.

Утром 3 сентября транспорт «Байкал» появился на рейде Аяна. Муравьёв немедленно вышел навстречу. «Откуда вы прибыли?» — прокричал он Невельскому, стоя на катере в полный рост.

В ответ прозвучало: «…Всё благополучно… Сахалин остров, вход в лиман и река Амур возможны для мореходных судов с севера и с юга. Вековое заблуждение положительно рассеяно».

Это было ключевое, важнейшее открытие для Сибири и всей России. Теперь открывалась возможность снабжать Камчатку из Сибири по Амуру, а не только вокруг света из Петербурга. Но для этого нужно было присоединить к России доселе неизвестные и никем не освоенные земли вдоль берегов Амура. В ноябре 1849 года Муравьёв вернулся в Иркутск и занялся преобразованием вверенного ему края, которое было поддержано царём. Охотский порт по новой дислокации переносился в Петропавловск, куда назначили военным губернатором Завойко. Аянскую факторию Российско-Американской компании возвели в степень правительственного порта и усилили воинскими подразделениями. Все суда и военные корабли в Тихом океане с этого времени были подчинены Генерал-губернатору и стали называться Сибирской флотилией.

Доклад Невельского в Петербурге привёл к конкретным мерам: была создана Амурская экспедиция с целью обосноваться на берегу Охотского моря недалеко от устья Амура. Местом для зимовья выбран залив Счастья, пост назвали Петровским.

Однако, несмотря на запрет касаться Амура, Невельской самовольно основал в августе 1850 года на берегу реки в 25 милях от устья пост Николаевский (будущий Николаевск-на Амуре). Министры были категорически против поста в Амуре, но царь поддержал Невельского и Муравьёва: «Где раз поднят русский флаг, он уже спускаться не должен». Предлагалось известить китайские власти о занятии земель в устье Амура как о факте свершившемся и предложить им всевозможные виды сотрудничества.

Это было только начало великого подвижничества Муравьёва и его верных, честных, хорошо подобранных помощников. Впереди была большая борьба с противодействием петербургских высокопоставленных чиновников и великий труд по занятию и освоению новых земель.

Международная обстановка заставляла спешить. Муравьёв всегда имел в виду агрессивную политику Англии: «действия англичан во всех частях света имеют одну цель: пользу Великобритании, а в выборе средств она никогда не останавливается» … цель Англии на Дальнем Востоке «овладеть Камчаткой или оставить её пустынною и господствовать на восточных берегах Китая и Японии и таким образом отрезать Россию от Восточного океана». Муравьёв настаивал, что действовать необходимо быстро.

Вопреки особому правительственному распоряжению не осваивать земли южнее Амурского лимана, распоряжением Невельского в начале 1853 года основан пост Кизи на правом берегу Амура около озера Кизи, откуда был путь на берег Татарского пролива, и пост Де-Кастри в удобном заливе Чихачёва. В скором времени этот пост сыграет важную роль для русского флота – Муравьёв переигрывал англичан буквально на месяцы!

Лейтенант Н. К. Бошняк в мае 1853 года открыл обширный залив в 300 километрах южнее Де-Кастри и назвал его гаванью Императора Николая I (сейчас Советская Гавань). В том же году в Императорской гавани выставлен военный Константиновский пост.

Весной 1853 года Николай I позволил основать поселения на Сахалине. Невельской немедленно отправил поручика корпуса флотских штурманов Д. И. Орлова на западное побережье острова, где тот уже в августе основал пост Ильинский. Сам же Невельской отправился на транспорте в залив Тамари-Анива, где в сентябре 1853 года основал Муравьёвский пост (ныне город Корсаков).

В апреле 1853 года император Николай I разрешил колонизацию острова Сахалин. Одной из главных причин стала резкая активизация американского военного флота в дальневосточных морях, русское правительство опасалось, что в скором времени американцы предъявят свои права на этот остров. Следовало занять «те пункты, которые по местным соображениям окажутся важнейшими, к чему и приступить непременно в навигацию сего 1853 г.» и не «допускать на Сахалине никаких иностранных заселений».
Высочайшее повеление было препровождено в апреле от генерал-губернатора Восточной Сибири Н. Н. Муравьёва руководителю Амурской экспедиции, капитану I ранга Г. И. Невельскому с предписанием «занять на острове Сахалине в нынешнем году два или три пункта на восточном или западном берегу, но как можно южнее», но «находящихся на южной части Сахалина японских рыбаков не тревожить».

Тем не менее, Г. И. Невельской решает занять залив Тамари-Анива, где как раз и были основные японские рыбные промыслы. В рапорте Муравьёву Невельской обосновал занятие пункта так:

«…став твердой ногой в этом заливе, я полагаю, что японцы поневоле вынужденными найдутся вступить с нами в дружественные и торговые сношения, потому что рыбная ловля в Тамари-Анива для них крайне необходима, и рыбой, вывезенной из Тамари, пропитывается почти все народонаселение северной части Матсмая;
… и наконец … я полагаю, что страна тогда только может считаться занятой, когда заняты главные её пункты".

19 сентября 1853 года Невельской с майором Н. В. Буссе и лейтенантом Н. В. Рудановским, а также командой из 90 человек, отобранных в Петропавловске для участия в сахалинской экспедиции, на транспорте «Император Николай I» прибыли в залив Тамари-Анива. На следующий день они высадились на берег в селении Кусункотан, где их встретили проживающие там айны и японцы — охранники имущества рыбных промыслов в зимнее время. Невельской, одарив всех подарками, сообщил японским старшинам о намерении русских поселиться в Тамари-Анива «для защиты местных жителей от американцев».

Утром 22 сентября 1853 года десант на баркасе с двумя спрятанными пушками и на двух шлюпках высадился на берег. Матросы выстроились в две шеренги, пропели «Отче наш» и «Боже, Царя храни!», а Буссе при криках «ура» и салюте с судна поднял Андреевский флаг.

Провозгласив Сахалин российским владением, Г. И. Невельской, учредил военный сторожевой пост Муравьёвский, назвав его в честь Н. Н. Муравьёва — «главного деятеля и предстателя у Престола за действия наши в Восточных пределах нашего отечества».

Для поста с корабля выгрузили 4 тысячи пудов различных грузов. У айнов купили заготовленные ими ранее брёвна, которые пошли на казармы, а также пекарню и кузницу. Для офицеров Буссе и Рудановского был собран флигель, привезённый из Аяна. Между строениями на верхней батарее позже были возведены стены с бойницами, а также две сторожевые башни.

В Муравьёвском оставались с командиром поста Буссе 59 матросов и 8 наёмных работников. В сентябре с транспорта «Иртыш» к команде поста присоединились ещё шестеро поселенцев.

30 мая 1854 года пост был эвакуирован в связи со вступлением в Крымскую войну против Российской империи Великобритании и Франции, чьи военные корабли крейсировали по дальневосточным морям и представляли потенциальную угрозу для русских поселений.

В январе 1854 года царь предоставил генерал-губернатору Муравьёву право вести переговоры с китайским правительством непосредственно по своему усмотрению на пользу Отечеству. Таким образом Министерство иностранных дел, на которое имели сильное влияние англичане, устранялось от решения этого вопроса.

Муравьёв спешил решить проблему с границами и укрепить тихоокеанские владения России. Доставка войск и грузов морским путём занимала слишком много времени. Муравьёв желал использовать в качестве транспортного пути Амур и уже готовил первый сплав по реке. На реке Шилке по его заказу для этого строили паровое судно.

А в марте 1854 года началась Крымская война.

Крымская война — война между Российской империей с одной стороны, и коалицией в составе Британской, Французской, Османской империй и Сардинского королевства, с другой.

Русский император Николай I в начале 1850-х годов желал отделения балканских владений Османской империи, населённых православными народами, чему противились Великобритания и Австрия. Великобритания, кроме того, стремилась к вытеснению России с черноморского побережья Кавказа, из Закавказья и из Северной Америки. Император Франции Наполеон III поддержал войну с Россией как реванш за 1812 год и как средство укрепления личной власти. 15 марта 1854 года Турция объявила войну России, к ней присоединились Великобритания и Франция.

В результате военных действий противниками России была захвачена южная часть Севастополя и русская крепость Кинбурн. Россия войну проиграла.

18 марта 1856 года был подписан Парижский трактат между Россией с одной стороны и Францией, Великобританией, Турцией, Сардинией, Австрией и Пруссией с другой. Россия возвращала Турции крепость Карс взамен южной части Севастополя, уступала Молдавскому княжеству устье Дуная и часть Южной Бессарабии.

Россия по общим оценкам потеряла 143 тысячи человек, из них 25 тысяч были убиты, 16 тысяч умерли от ран и 89 тысяч умерли от болезней.

Единственной победой русского оружия в этой войне была успешная оборона Петропавловска от превосходящих сил англо-французской эскадры. Сибирской флотилии удалось избежать поражения и сохранить корабли и личный состав.

Первый сплав по Амуру вёл сам генерал-губернатор. Задача была небывалая: доставить войско и грузы из Забайкалья на Камчатку кратчайшим путём. Флотилия состояла из парохода «Аргунь», 6 лодок, 4 вельботов, 18 баркасов, 13 барж, 6 плашкоутов и 29 плотов. Кроме грузов на флотилии размещались 754 солдата. В средине июня 1854 года экспедиция прибыла в озеро Кизи. Оттуда солдат и грузы переправили в Де-Кастри, а затем морскими судами в Петропавловск-Камчатский. Они успели вовремя и сыграли важную роль в обороне города. Муравьёв снова опередил противника на полшага.

Утром 18 августа объединённая англо-французская эскадра под командой английского контр-адмирала Дэвида Прайса вошла в Авачинскую бухту. В её составе было шесть кораблей, вооружённых в общей сложности 216 орудиями, на кораблях находилось 2700 человек — членов экипажей и специально подготовленных десантников.

Военный губернатор Камчатки и командир Петропавловского порта генерал-майор В. С. Завойко успел подготовить оборону, но силы противника были многократно больше. На защиту Петропавловска встали все жители. Оборона была поистине героической.

Два штурма были отбиты. Десант понёс огромные потери. Взять город не удалось. 26 августа англо-французская эскадра покинула рейд Петропавловска.

Официальное известие о начале войны и готовящемся нападении союзного флота на российские порты военный губернатор Камчатки генерал-майор В. С. Завойко получил от консула России в США в мае 1854 года. Но ещё в марте американское китобойное судно доставило губернатору дружественное письмо короля Гавайских островов с таким же предупреждением.

Завойко немедленно обратился к населению Камчатки с воззванием: «…Петропавловский порт должен быть всегда готов встретить неприятеля, жители не будут оставаться праздными зрителями боя и будут готовы с бодростью, не щадя жизни, противостоять неприятелю и наносить ему возможный вред…».

Петропавловск был укреплён слабо. В городе имелось всего шесть 6-фунтовых пушек и одно полевое 3-фунтовое орудие на конной тяге. Численность гарнизона Петропавловска составляла 230 человек. Из добровольцев местного населения сформировали стрелковые отряды и пожарные команды.

1 июля 1854 года в Петропавловск зашёл фрегат «Аврора» под командованием капитан-лейтенанта И. Н. Изыльметьева. Фрегат направлялся в залив Де-Кастри для усиления Тихоокеанской эскадры, но выяснив проблемы петропавловского гарнизона, Изыльметьев согласился на просьбу В. С. Завойко помочь в отражении нападения противника.

24 июля военный транспорт «Двина» доставил в Петропавловск из залива Де-Кастри 350 солдат, две двухпудовые мортиры и четырнадцать 36-фунтовых пушек.

Теперь гарнизон порта вместе с экипажами кораблей насчитывал 988 человек. В подготовку к обороне включилось всё население города и его окрестностей. Работы по сооружению семи береговых батарей велись почти два месяца круглосуточно.

Фрегат «Аврора» и транспорт «Двина» были поставлены на якоря левыми бортами к выходу из ковша Авачинской бухты. Орудия правых бортов сняли с кораблей для усиления береговых батарей. Вход в гавань загородили боном.

Утром 18 августа англо-французская эскадра вошла в Авачинскую бухту. В её составе были 4 фрегата, бриг и пароход. В общей сложности эскадра имела 216 орудий, 2200 человек экипажей кораблей и 500 специально подготовленных десантников. Командовал объединённой эскадрой английский контр-адмирал Дэвид Прайс.

С утра 31 августа корабли англо-французов начали занимать позиции для боя, но вдруг движение прекратилось и корабли вернулись на прежнее место. Причиной оказалось неожиданное самоубийство контр-адмирала Прайса. Достоверная причина этого неизвестна. Командование над эскадрой принял французский контр-адмирал Фебврье-Деспуант.

1 сентября 1854 года союзники двинулись на штурм. Их корабли вели огонь по береговым батареям и русским кораблям. Они подавили батареи № 1 и 4, батарею № 2 уничтожить не смогли. Также не удалось нанести значительных повреждений «Авроре» и «Двине».

Затем на батарею № 4 был высажен десант в количестве 600 человек. В. С. Завойко послал против них матросов с «Авроры» и добровольцев стрелковых отрядов, всего 130 человек. Французские десантники бросились к своим шлюпкам и вернулись обратно на корабли, не дав защитникам приблизиться к себе даже на расстояние ружейного выстрела. После этого корабли союзников вернулись на свои якорные стоянки у входа в бухту. Так закончился первый штурм Петропавловска.

5 сентября союзники предприняли второй штурм. Десятикратное превосходство в количестве орудий позволило после нескольких часов подавить береговые батареи. После этого англо-французы высадили 250 человек на перешеек у батареи № 3 и 700 человек у батареи № 7. По плану большая часть десанта должна была, поднявшись на Никольскую сопку и ведя огонь на ходу, атаковать и захватить город. Остальные должны были, уничтожив батарею № 6, выйти на просёлочную дорогу и атаковать Петропавловск-Камчатский со стороны Култушного озера.

Батарея № 6, при поддержке полевого 3-фунтового орудия, несколькими залпами картечи заставила десантников повернуть назад к Никольской сопке. Таким образом, все десантники вместе поднялись на сопку и, ведя ружейный огонь, стали спускаться к городу.

В. С. Завойко бросил в бой все резервы. 950 десантникам противостояли несколько разрозненных отрядов русских в количестве 350 человек, которые шли в атаку вверх по склону. Несмотря на значительное численное превосходство противника, русские, всюду яростно атакуя, заставили его отступить. Часть десанта была отброшена к обрыву, выходящему к морю. Немало «отважных» десантников покалечились или разбились, прыгая вниз с 40-метровой высоты.

Сражение шло более двух часов и закончилось полным поражением англичан и французов. Потеряв 400 человек убитыми и около 150 ранеными, десант вернулся на корабли. В трофеи русским досталось знамя, 7 офицерских сабель и 56 ружей. В этом бою со стороны русских погибли 34 бойца.

После двухдневного затишья 26 августа вражеская эскадра удалилась из Авачинской губы.

Оборона Петропавловска является одним из значимых сражений Крымской войны. В ней участвовало всё население, в том числе женщины. До сих пор ходят легенды о подвигах жителей Петропавловска во время отражения англо-французского нападения.

Согласно приказу, направленному из Санкт-Петербурга, главной целью на Восточном океане было сохранение кораблей и личного состава Петропавловского гарнизона. Предписывалось скрытно эвакуировать гарнизон Петропавловского порта и все находящиеся там корабли в район устья реки Амур. Ранней весной 1855 года все дома были разобраны, на корабли погружено самое нужное, пушки, войска гарнизона и жители города, и эскадра из шести кораблей вышла из Авачинской губы.

И снова дело было сделано вовремя: уже 8 мая 1855 года англо-французская экспедиция из 14 кораблей подошла к Петропавловску с целью взять реванш. Но воевать было не с кем, а место теперь было совершенно непригодно для размещения нового гарнизона. Командование эскадры приняло решение догнать русские корабли и потопить вместе с гарнизоном и жителями города.

Контр-адмирал Завойко повёл эскадру вокруг Сахалина в Татарский пролив. 8 мая в заливе Де-Кастри российские корабли столкнулись с тремя кораблями англо-французской эскадры. Завязался бой. Противник запер русские корабли в бухте и стал на якоря у выхода, ожидая подкрепления. Ночью под прикрытием тумана русская эскадра снялась с якорей и бесшумно ускользнула из залива. Пройдя Татарским проливом между континентом и островом Сахалин, наша эскадра вошла в устье Амура и поднялась по реке к посту Николаевскому. В течение двух с половиной месяцев силами солдат, матросов, казаков, и эвакуированных из Петропавловска жителей на месте поста был построен новый город-порт Николаевск (сейчас Николаевск-на-Амуре).

Не зная о существовании пролива между Сахалином и материком, англо-французская эскадра до октября ожидала выхода русских кораблей из «залива». 3 октября корабли союзников вошли на рейд залива Де-Кастри и обстреляли берег, на котором находились незначительный русский гарнизон. Высаженный десант противника был отбит. 17 октября 1855 года англо-французская эскадра покинула рейд Де-Кастри. Так открытие Невельского и грамотные распоряжения Муравьёва спасли русскую эскадру.

18 февраля 1855 года умер император Николай I. Престол занял его старший сын Александр II. К счастью, отношения Муравьёва с новым императором были хорошими, и он продолжил освоение приамурских территорий.

В апреле 1855 года состоялся второй сплав по Амуру, который вёз пеших и конных казаков, а также 500 первых русских поселенцев из Иркутской губернии и Забайкалья. Люди плыли на 12 баржах. Отдельно на баржах везли скот и сено. Сплав был трудным, среди поселенцев разыгралась эпидемия тифа, а скот тоже погибал в пути.

Тем не менее, переселенцы основали на берегу Нижнего Амура русские поселения: Иркутское, Богородское, Гери (Георгиевское), Больше-Михайловское, Мало–Михайловское, Воскресенское, Сабах-Табах. На острове, напротив Мариинского поста казаками была основана станица Сучи. К осени были поставлены избы, расчищена земля под огороды, построены бани, пекарни, больницы.

В марте 1856 года Крымская война закончилась позором для России, и только подведомственные Муравьёву военные силы справились с ней достойно.
Муравьёв продолжал начатые несколько лет назад контакты с китайскими властями о разграничении территорий.

Генерал-губернатор добился разрешения на создание Амурского казачьего войска, обеспечив таким образом реальную защиту левобережных земель Амура.
В 1857 году под личным руководством Н. Н. Муравьёва были сплавлены 450 семей забайкальских казаков, которые были расселены по левому берегу Амура от слияния Шилки и Аргуни до Малого Хингана. Во время этого сплава в устье Зеи был основан Усть-Зейский пост, вблизи которого в дальнейшем возник город Благовещенск. В 1858 году из Забайкальского казачьего войска было выделено Амурское казачье войско.

С началом навигации 1858 года Н. Н. Муравьёв в четвёртый раз поплыл по Амуру и, дойдя до Айгуна, встретился там с китайским уполномоченным по разграничению. После шестидневных переговоров 16 мая 1858 года был заключён Айгунский договор. Отныне левый берег Амура от реки Аргуни до устья признавался собственностью России, а Уссурийский край от впадения Уссури в Амур до моря оставался в общем владении впредь до определения границы. Плавание по Амуру, Сунгари и Уссури было разрешено только российским и маньчжурским судам и запрещено всем остальным. Это была долгожданная победа! 26 августа 1858 года Н. Н. Муравьёву был пожалован титул графа Российской империи и почетное прибавление к фамилии — Амурский.

В этом же году Муравьёв основывает селение Хабаровку (город Хабаровск).

В 1859 году по инициативе Муравьёва были проведены изыскания по прокладке телеграфной линии от Петербурга до устья Амура вдоль Сибирского тракта.

В рамках подготовки будущего Пекинского договора с Китаем о разграничении Уссурийских земель Муравьёв-Амурский летом 1859 года прошёл вдоль берегов на юг до залива, которому дал имя Петра Великого, выявил в нём много удобных бухт. Позднее полуостров в заливе будет назван именем Муравьёва-Амурского, а на нём вырастет город-порт и крепость Владивосток.

2 ноября 1860 года между Российской империей и маньчжурской империей Цин был подписан Пекинский договор. В соответствии с ним граница была проведена по китайскому берегу Амура, Уссури, а также протоки Казакевича. Таким образом, упомянутые реки полностью принадлежали России, а территория от Уссури до моря становилась русской.

В 1861 году Муравьёв-Амурский оставил должность генерал-губернатора. Он вышел в отставку, входил в число членов Государственного совета.

В течение двадцати лет, до самой смерти, Муравьёв-Амурский почти безвыездно проживал в Париже, где и умер 18 ноября 1881 года.

В 1990 году прах Муравьева-Амурского перевезли во Владивосток и торжественно перезахоронили в районе исторического центра города.

Н. Н. Муравьёв-Амурский вошел в отечественную историю как генерал, присоединивший к России огромную территорию без единого выстрела.

Судоходство в Амурской области сосредоточено вдоль рек Амур и Зея, на слиянии которых расположен административный центр — город Благовещенск. Здесь расположено старейшее предприятие Приамурья — судостроительный завод им. Октябрьской революции. Завод работает с 1887 года и не останавливался даже в тяжелые для страны времена. На сегодняшний день предприятие является основным поставщиком рыболовных сейнеров для всего Дальнего Востока.

Имея признание Речного Регистра, компания «СТТ Марин Сервис» тесно сотрудничает с предприятиями речного флота, обеспечивая полный цикл работ: от проектирования и поставки нового оборудования до технического обслуживания, проверок и ремонта.

Граф, дипломат, российский государственный деятель. Был военным атташе в Лондоне, возглавлял экспедицию по установлению дипломатических и торговых отношений с Хивинским и Бухарским ханствами. 1859−1860 годах подготовил и подписал от имени Российской империи Пекинский договор, который присоединил к России земли от реки Уссури до берегов Тихого океана.