Бекетов

Пётр Иванович Беке́тов — русский землепроходец, основатель сибирских городов Нерчинска, Олёкминска, Читы, Якутска.

Познавательный проект «СТТ Марин Сервис»

Дальнем Востоке

Первые на

Каждый год в Якутске праздник Дня города начинается с возложения венков к памятнику основателю города Петру Бекетову.

Дата рождения первопроходца неизвестна. Полагают, что он родился между 1600 и 1610 годами (ровесник Семёна Дежнёва) и являлся сыном боярским. «А родители, государь, мои служат тебе… по Твери и по Арзамасу по дворовому и по выбору».

Дети (или сыны) боярские — сословие, существовавшее в Северо-Восточной Руси и в Русском царстве в конце XIV — начале XVIII веков.

В XVI—XVII веках дети боярские вместе с дворянами входили в число «служилых людей по отечеству» и несли обязательную службу, за которую получали поместья, они составляли поместную конницу. Дети боярские несли также и постоянную сторожевую службу по охране границ Русского государства.

В XV—XVI веках на присоединенных к Московскому государству обширных территориях Новгородской Республики, Северщины, Дикого Поля и Сибири возникли три новые территориально обособленные группы детей боярских: новгородские дети боярские на северо-западе, дети боярские «окраинных» городов на юге и сибирские дети боярские на востоке страны.

Их представителей отличало от детей боярских из «коренных» московских земель менее знатное происхождение — в «украинские» и «сибирские» дети боярские «верстались», в основном, казаки, а в «новгородские» даже боевые холопы. Дети боярские из этих групп не могли сделать достойную военную или придворную карьеру.

Начал службу Бекетов в Тобольске в 1624 году в стрелецком полку. В 1627 по личному его челобитью из Москвы пришёл приказ о его назначении стрелецким сотником в Енисейский острог с окладом «12 руб. 25 алтын, 78 четей ржи, 4 чети овса» в год. Против этого назначения выступали енисейские казаки, которые желали на эту должность своего подьячего. Однако победил Бекетов, который не уступал конкуренту в грамотности, храбрости, энергичности и самостоятельности в суждениях и действиях. Оказывается, назначали на такие должности людей не случайных, а подбирали тщательно. В способностях Бекетова не ошиблись — в дальнейшем в походах по Сибири он научился изъясняться на местных языках, что безусловно помогало достигать поставленных целей колонизации новых земель.

Уже в следующем году Бекетов отправлен во главе отряда из 90 человек усмирять нижнеангарских тунгусов, напавших в 1627 году на русский отряд. Имел указание покорять «ласкою» и успешно справился с заданием. Бекетов с отрядом первым среди русских смог преодолеть ангарские пороги. В низовьях Ангары он поставил Рыбинский острожек, организовал сбор ясака с народов Приангарья и вернулся в Енисейск с пушниной и аманатами-заложниками.

Ниже Братска Ангара в прошлом несла свои воды над гранитной грядой, и на протяжении 300 километров ее русла имелось девять порогов. Из них наиболее трудные для судоходства носили необычные названия: Похмельный, Пьяный, Падун, Долгий и Шаманский.

Множество легенд ходило о преодолении тех порогов и несчастьях, случившихся на них. «Спрашивают лоцмана: «Всегда ли благополучно проводишь ты суда?» Тот отвечает твердо: «Всегда, потому что мы знаем каждый камешек на реке, на том стоим с малолетства». - «А если кто-нибудь, не зная о ваших порогах, пустится без лоцмана?» - «Так и останется там навеки. Да вот иногда беглые плывут на плотах вниз по Ангаре, мы им кричим всегда с берега: «Вечная память, ребята!»

В 1960-х годах после постройки Братской ГЭС уровень реки поднялся, и многие пороги навсегда скрылись под водой.

Осенью 1630 года Бекетов с 20 казаками через Усть-Кутское зимовье перешёл на Лену и, пройдя по ней более 500 км, таким образом открыл её верхнее течение. Привести «под государеву руку» местных бурят не удалось, пришлось наскоро строить «креп» и три дня отсиживаться в осаде. В этой «землице» для сбора ясака Бекетов оставил 9 казаков во главе с десятником. Какую же нужно было иметь смелость, чтобы столь малым числом принуждать вольных людей подчиняться!

С остальными казаками Бекетов спустился до устья Куленги. Оттуда он сделал вылазку на запад, в степи Лено-Ангарского плато. На 5-й день дошли до бурятских стойбищ и потребовали именем «белого царя» ясак, но буряты не подчинились. Казакам вновь пришлось срочно строить оборону, в этот раз «засеку». Но враждебных бурят было очень много, и к ним прибывала подмога, окружая засеку. Казаки заметили пасущихся бурятских лошадей и в неожиданной вылазке захватили их. Сутки отряд скакал обратно к верхней Лене, пока не добрался в устье реки Тутуры до дружелюбных эвенков. Там Бекетов заложил Тутурский острог. Из этого района казаки перешли к устью Куты, где и перезимовали.

Весной 1631 года Бекетов с 30 казаками начал сплав по Лене с заданием закрепиться на её берегах. Перед отплытием он отправил вверх по р. Киренга «для прииску новых землиц» десятника Дубину с 7 казаками.

Летом следующего года Бекетов направил «прибыли искать… до устья Ленского и до моря» 9 казаков во главе с И. Падериным. Затем вниз по Лене послал ещё отряд казаков во главе с А. Архиповым, которые за полярным кругом на левом беpeгy Лены поставили для сбора ясака Жиганское зимовье.

Сам же Бекетов обследовал большую излучину средней Лены. Осенью 1632 года он построил Якутский острог.

Место оказалось неудачным, в половодье его заливало, и через 10 лет острог перенесли на 15 км ниже, туда, где теперь стоит город Якутск. Но стратегически место выбрано верно: Якутский острог быстро стал отправной базой для русских отрядов на север к морю студёному, на восток в сторону Камчатки, Чукотки и Охотского моря, а позднее и на юг — к Амуру.

В январе 1634 года до 3 тысяч якутов осадили Якутский острог, где в то время собралось около 200 казаков, промышленных и торговых людей, привлечённых надеждами на богатую добычу. Но поскольку якуты к длительным военным действиям не привычны, они вскоре осаду прекратили и многие откочевали, а оставшиеся подчиняться не желали. Казаки вынуждены были преследовать их и в результате изучили бассейн среднего течения Лены.

В 1635 году у впадения Олёкмы в Лену Бекетов выстроил Усть-Олёкминский острог и из него ходил «для ясачного сбору» по Олёкме и её главному притоку Чаре, а также по Большому Патому и Витиму и первым побывал у северных и западных окраин Патомского нагорья.

В 1640 году Бекетов был послан с енисейской соболиной казной на 11 тысяч рублей в Москву. А 13 февраля 1641 года, учтя все его прежние заслуги, Сибирский приказ «пожаловал головством» — назначил его головой енисейских пеших казаков.

Должность казачьего головы в Енисейске была введена в средине 1630-х годов в связи с увеличением численности служилых людей. Пётр Бекетов стал вторым головой Енисейского острога и служил в этой должности с 1641 по 1648 год.

Для занятия должности головы служилый человек лично подавал в Москве челобитную с перечислением своих заслуг, которые затем проверялись по документам Сибирского приказа. После этого следовал государев указ о назначении. Новому голове выдавалась «память» — должностная инструкция.

При вступлении в должность новый голова должен был провести подчиненным смотр, сказать речь, в которой передать государево «жалованное слово» и рассказать о своих полномочиях. Затем он обязан был переписать служилых людей и их огнестрельное оружие. Экземпляр составленных именных списков казаков отправлялся в Сибирский приказ.

Обязанностей у казачьего головы было немало. Он отвечал за полковое знамя своего острога.

Голова контролировал численность и качество личного состава. Вместо убитых и умерших казаков он набирал новых «енисейских же казачьих детей и братью и племянников добрых», а если таковых не окажется, то «вольных охочих и гулящих людей» которые «не воры и служилое им дело было за обычей». Казачий голова имел право также «отставлять» своих подчиненных от службы, если они были «стары или больны или худы или воры».

Голова обязан был следить за соблюдением своими подчиненными правопорядка. Чтобы «в городе и нигде ничего не воровали, русских людей и татар не побивали и не грабили и зернью и карты не играли».

Казачий голова обладал широкими карательными полномочиями вплоть до привлечения к уголовной ответственности: казаков «от воровства унимать и, смотря по тамошнему делу и по винам, наказанье им чинить, хто чево доведетца». Существовали нормы ответственности за разные преступления. Например, за незаконное «курение» и употребление «вина» на первый раз взимался денежный штраф и с того кто продавал, и с тех, кто пил. На второй раз штраф увеличивался вдвое, а с попавшихся в третий раз штраф брался «втрое», а виновных били кнутом и отправляли в тюрьму на неделю.

Имелись нормы наказания за «бесчестье» (оскорбление). Если «будет который виноват и тех казаков за бесчестье бить батогами». Служилый имел право требовать компенсацию за бесчестье в размере своего оклада, а «жене против мужня окладу вдвое, дочери девке против отцова окладу вчетверо».

Об уровне полномочий казачьего головы можно судить по случаю с Петром Бекетовым. В 1647 он получил из Москвы указание арестовать и посадить в тюрьму на три дня самого енисейского воеводу Ф. Ф. Уварова за то, что тот писал отписки к Томскому воеводе «непристойной речью». Бекетов в точности исполнил приказ.

Так что дел казачьему голове в остроге хватало.

Вместе с тем, в инструкции голове содержалось предостережение от злоупотреблений. Он не имел права принуждать подчиненных работать на себя, брать «посулов и поминок», пользуясь своей властью писать «заемных памятей в долговых деньгах», а также «крепостей» на кого-либо. Если же он подобное допустит, ему суждено быть «в опале и в казни».

Должность казачьего головы не была пожизненной, отставка могла последовать по разным причинам — по болезни, по непригодности, из-за повышения по службе.

Прямой обязанностью казачьего головы было руководство служилыми людьми в военных походах по распоряжению воеводы.

В 1649—1650 годах Бекетов был на годовой службе в Братском остроге. В 1650 году снова отвозил ясак в Москву.

В июне 1652 года енисейский воевода А. Ф. Пашков отправил Бекетова, «коего искусство и прилежание были уже известны», во главе отряда из 300 человек (по другим данным 130−140 человек) присоединять новые земли в Забайкалье. Казаки поднялись по Енисею и Ангаре и несмотря на то, что шли «спешно добре», Братского острога они достигли только через 2 месяца. Оттуда Бекетов отправил 12 казаков во главе с пятидесятником И. Максимовым налегке на Иргень-озеро и Шилку для разведки. Бекетов с остальными казаками вынуждены были зимовать южнее устья Селенги, где построили Усть-Прорвинский острог.

В 1653 году Бекетов перешёл на озеро Иргень, где поставил Иргенский острог. В июле он послал казаков к хозяину улуса царевичу Лубсау сказать: «…иду яз с служилыми людьми по государеву указу на Иргень-озеро и на великую реку Хилку с добром, а не с войною и не з боем…». К этому времени, прибыл отряд Максимова с собранным ясаком и чертежом рек Селенги, Хилка, Ингоды, Шилки. Это была первая карта Забайкалья.

Осенью в истоках Хилка казаки срубили острог (сколько же им приходилось трудиться!). Несмотря на позднее время года, Бекетов с отрядом перевалил Яблоновый хребет и на Ингоде построил плоты, но ранняя зима вынудила его отложить сплав до следующего года. Наскоро возвели Ингодинское зимовьё с укреплениями, куда сложили часть запасов. В зимовье осталось 20 человек, еще 10 казаков в ноябре 1654 года во главе с Максимом Уразовым достигли устья реки Нерчи, притока Шилки, где заложили Нелюдский острог. С остальными казаками Бекетов вернулся в Иргенский острог.

Хотя Пётр Бекетов чином был намного выше Степанова, он всему казачьему войску «бил челом, чтоб ему жить на великой реке Амуре до государева указу». Всех «бекетовцев» (63 человека) приняли в сборное амурское войско.

В мае 1654 года отряд спустился к Нелюдскому острожку и отстроили большой острог. Но обосноваться здесь казакам не удалось: возведение русских укреплений и сбор ясака заставили тунгусские племена взяться за оружие. Эвенки уничтожили засеянные хлеба и не позволяли казакам ловить рыбу. Из-за острой нехватки продовольствия отряду пришлось уходить. Единственным путём к спасению были плоты, на которых сплавились по Шилке на Амур.

Доплыли они до самого устья Зеи, это около 900 км. Там повстречали отряд десятника Онуфрия Степанова, назначенного вместо Хабарова «приказным человеком… новой Даурской земли».

В 1654 году войско Степанова построило Кумарский острог. В марте следующего года острог был осажден 10-тысячным маньчжурским войском. Казаки выдержали многодневную бомбардировку острога, отбили все приступы и сами совершили вылазку. Потерпев неудачу, маньчжурское войско ушло от острога.

Отряд якутских служилых казаков Онуфрия Степанова, в который вошёл и отряд Петра Бекетова, общим числом около 500 человек, в ноябре 1654 года построил на амурском речном острове при впадении реки Кумары (сейчас река Хумахэ) укрепленное зимовье — Усть-Кумарский острог. Поскольку всего четыре месяца назад отряд Степанова имел сражение с войском империи Цин, острог строили с расчетом на осаду организованной армией с «пушечным боем».

В отличие от традиционных сибирских острогов, защищавшихся частоколом или бревенчатыми стенами, Кумарский острог представлял собой сложную фортификационную систему. Крепость окружал ров глубиной в 2 и шириной в 4 метра и насыпанный за ним земляной вал, на котором стоял двойной тын с набитой в промежуток землей — такую стену пушечные ядра не пробивали. Пушки (одна большая и две малые) находились на возвышении, насыпанном в центре острога, и могли вести огонь во все стороны. В остроге был вырыт колодец, от которого провели желоба для тушения пожаров от зажигательных стрел. За рвом в землю вбили «чеснок» — противоконное и противопехотное заграждение — деревянные и железные острия, которые ранят ноги.

Для изгнания русских был прислан отряд в тысячу маньчжурских воинов, вооружённых ручными фитильными пищалями и 15 пушками. Они также привезли штурмовые лестницы, зажигательные ракеты, специальные защищенные повозки и прочие осадные приспособления. К правительственному отряду присоединились около 9 тысяч воинов из разных племен Приамурья.

13 марта 1655 года армия подошла к Кумарскому острогу. Маньчжуры застали врасплох и захватили 20 казаков, которые заготавливали лес для судов. Русские попытались спасти пленников, но их успели убить.

Острог был взят в плотную осаду. Маньчжуры порубили стоявшие у берега струги, лишив русских возможности уплыть.

20 марта осаждающие обстреляли острог из пушек, но заметных разрушений не добились. Следующей ночью маньчжуры подвезли свои пушки до 70 саженей (150 м), но и с такого расстояния их ядра не смогли разрушить русские укрепления. Острог также обстреливали «огненными зарядами для зажегу на стрелах», но поджечь постройки не удалось.

24 марта цинские войска пошли на общий штурм с четырёх сторон, везя с собой обшитые кожей осадные повозки с различными «приступными мудростями». На подходе к острогу «на железном чесноку многие богдойские люди кололися и итти к острогу не могли». Русские стреляли в штурмующих из ружей и пушек, а потом совершили вылазку, «и на том приступе и на выласке под стенами многих богдойских людей побили», было захвачено и несколько пленных.

Маньчжуры продолжили осаду, обстреливая Кумарский острог из пушек, но вскоре у них стало заканчиваться продовольствие. 4 апреля они уничтожили припасы и снаряжение, и ушли.

К лету и у казаков закончились запасы продовольствия, а взять было негде, так как дауры и дючеры откочевали с этих земель. В июне 1655 года русские вынуждены были покинуть Кумарский острог, полностью его разрушив.

Сразу после сражения Степанов составил послужной именной список казаков, которые «бились явственно». Бекетов от имени енисейских служилых людей составил челобитную и присоединил к отпискам Степанова. В этом документе Бекетов изложил причины ухода с Шилки и просил пожаловать за службу, проявленную при защите Кумарского острога. Тем самым он доводил до сведения властей, что он со своими людьми продолжает находиться на государевой службе. Данный документ, датируемый апрелем 1655 года, является пока что последним достоверным известием о Бекетове.

Точная дата смерти первопроходца неизвестна.

Существует несколько версий смерти Петра Бекетова. Вполне возможно, что с Амура Бекетов уже не вернулся. Но имеются некоторые недостоверные сведения о том, что он добрался до Тобольска и умер там.

Вот как описывает последние дни Петра Бекетова Российская историческая энциклопедия.

«Зимой 1656 года, простудившись в пути, больной, он возвращался из Енисейска в Тобольск. Здесь ждали неприятности. Его друг, бывший товарищ по походам, а ныне дьяк Судного приказа Софийского дома сибирского архиепископа Симеона, Иван Струна по доносу отбывавшего тогда ссылку в Тобольске небезызвестного протопопа Аввакума был арестован. Конечно, ни протопоп, ни Струна не были святыми людьми. Долгое время они жили в ладу не без пользы друг для друга. Но за месяц до приезда архиепископа Симеона из Москвы между ними из-за неподелённых утаенных денег началась вражда. Протопоп сумел войти в доверие к Симеону и обвинил далеко не бескорыстного, но простоватого Ивана Струну в различных «неистовых» грехах. Струну арестовали и отдали Бекетову, который должен был его сторожить.

Российский историк, академик Петербургской академии наук И. Э. Фишер считает, что после скитаний по Амуру, в 1660 году Бекетов возвратился в Енисейск через Якутск и «привёз с собою немало соболей, которые ему служили защитою к отвращению наказания, коего за оставление острога опасался».

Католический священник Юрий Крыжанич сосланный в Сибирь в 1661 году, писал: «Я лично видел того, кто первый воздвиг крепость на берегах Лены».

Протопоп Аввакум, отбывавший ссылку в Тобольске с 1656 по 1661 год, в своей книге «Житие протопопа Аввакума…» сообщает, что Бекетов вступил с ним в конфликт с целью защитить от анафемы своего подопечного, после чего, выйдя из церкви, умер.

4 марта 1656 года в главном соборе Тобольска Иван Струна был предан анафеме — страшному по тем временам наказанию. Присутствовавший тут же в соборе Петр Бекетов не выдержал и стал открыто бранить протопопа и самого архиепископа, «матерно лаючи как собака». Человек, не боявшийся ни пуль, ни стрел, ни гнева воеводы, мог себе позволить такое. Поднялся шум. Испуганный протопоп спрятался, а взбешенный Бекетов покинул собор.

И, как пишет тот же Аввакум, по дороге Петр «…взбесился, ко двору своему идучи, и умре горкою смертию зле». По всей видимости, от сильного потрясения с ним случился разрыв сердца. Обрадованный протопоп поспешил на место происшествия. Симеон приказал труп Бекетова, как «великого грешника», отдать псам на улице, а всем тобольчанам запретил оплакивать. Три дня собаки грызли труп, а Симеон и Аввакум «прилежно молились», а затем «честно» погребли его останки.

К сожалению, мы не знаем точных дат рождения и смерти Петра Ивановича Бекетова, но мы помним имя отважного землепроходца, так много сделавшего для государства Российского.

Забайкальский край был переведён в состав Дальневосточного федерального округа в 2018 году. На территории края находится уникальное место — гора Палласа, со склонов которой происходит сток сразу в три крупные реки Азии: Енисей, Лену и Амур. Однако несмотря на то, что Забайкальский край полностью находится в бассейнах этих рек, в самом регионе судоходных рек нет.

Тем не менее, уникальный опыт нашей компании пригодился и в этом крае. В первые годы работы «СТТ Марин Сервис» в компанию поступила заявка на проведение монтажных и пуско-наладочных работ систем сигнализации на пограничных заставах Забайкальского края. Наши инженеры успешно справились с поставленной задачей в короткий срок.

Мореплаватель и исследователь Дальнего Востока. Описал побережье Чукотки и часть восточного побережья Камчатки, открыл множество бухт и других объектов на побережьях Кореи, Сахалина, Камчатки, Приморья и Хабаровского края, организовал китобойный промысел в Приморье, занимался охраной дальневосточных побережий от браконьеров.